Экономики мира пострадали от пандемии в четыре раза сильнее, чем от кризиса 2008-го

   Коронавирус и Казахстан
13548

РИМ – Мир пока еще не оценил в полной мере, насколько пандемия COVID-19 разрушила мировую экономику. Мы отслеживаем ежедневное количество заражений и жертв. Но мы не обращаем внимания на потери рабочих мест и искалеченные жизни, особенно в развивающихся странах, где общественное здравоохранение оказалось практически беспомощным перед пандемией

ФОТО: Depositphotos.com/alphaspirit

Последствия пандемии для крупнейших экономик к настоящему времени в четыре раза тяжелее последствий глобального финансового кризиса 2008 года. Во втором квартале 2020 года ВВП США упал на 9,1% по сравнению с предыдущими тремя месяцами, намного превзойдя квартальное сокращение в 2% за тот же период 2009 года. Экономика еврозоны пострадала еще больше, сократившись на 11,8%. Между тем во многих развивающихся странах целые секторы экономики были полностью уничтожены, как во время войны. Поэтому планирование, инвестирование и восстановление требуют послевоенного мышления.

Безусловно, правительства стран G20 потратили колоссальные $7,6 трлн и рассчитывают на фискальные стимулы, а ведущие центральные банки накачивают деньги для оживления мировой экономики. Федеральная резервная система США тратит $2,3 трлн на поддержку бизнеса и финансовых рынков, что намного превышает ее спасательный пакет 2008 года в $700 млрд. Эти меры являются спасательным кругом для многих, от уволенных работников ресторанов до владельцев малого бизнеса, которые теперь имеют доступ к страхованию по безработице и программам социального обеспечения.

Однако гораздо меньше обсуждается вопрос о том, как фискальные и монетарные стимулы в более богатых странах ухудшили положение стран с низким уровнем дохода. Еще до пандемии большая часть развивающихся стран боролась с рекордно высоким долгом, слабым ростом экономики и проблемами, связанными с климатом. В результате, когда наступали тяжелые времена, у граждан этих стран было очень мало способов защиты.

Сегодня ослабление политики в странах с развитой экономикой провоцирует повышение курса валют развивающихся стран, что приводит к потере конкурентоспособности экспорта и эффективности иностранных инвестиций, инфляции и экономической дестабилизации. Бедные страны в значительной степени зависят от неформальной экономики, экспорта сырьевых товаров, туризма и денежных переводов, которые сильно пострадали от пандемии. Вместе с обвалом цен на нефть стимулирующие пакеты развитых экономик заставили такие страны, как Эквадор и Нигерия, бороться за свое экономическое выживание.

Политика богатых стран также способствует росту цен на продовольствие в бедных государствах. В то время как полки супермаркетов в развитых странах забиты доступными продуктами питания, почти 700 миллионов человек во всем мире уже хронически голодали и до пандемии – и более 130 миллионов теперь могут присоединиться к их рядам в результате пандемии COVID-19. В таких странах, как Уганда, цены на основные продукты питания с марта подскочили на 15%. Люди сообщают, что они сейчас едят меньше продуктов, питаются менее разнообразно и потребляют меньше здоровой пищи – а это почва для будущих болезней.

Бедные люди в странах с низким уровнем дохода обычно не могут работать дома, а если они не работают, то им нечего есть. Не столь уж секретное мнение населения развивающихся стран гласит, что экономические последствия коронавируса гораздо более разрушительны, чем сам вирус.

Подумайте о том, что всего за шесть месяцев пандемия свела на нет десятилетний прогресс в сокращении масштабов нищеты. В период с 1990 по 2017 число крайне бедных людей во всем мире сократилось с почти двух миллиардов до 689 миллионов человек. Но из-за COVID-19 их общее число снова растет – впервые с 1998 года. В этом году более 140 миллионов человек могут оказаться в крайней нищете, причем больше всего пострадают регионы Южной Азии и Африки.

Всего 3% от тех средств, которые страны G20 уже потратили на свои стимулирующие пакеты по борьбе с COVID-19, было бы достаточно, чтобы остановить эти мрачные сценарии. Единовременный добровольный гуманитарный налог стран «Большой двадцатки» и равный $230 млрд, смог бы улучшить инфраструктуру и коммуникационные технологии, чтобы накормить голодающих в сельской местности. Например, ежегодные инвестиции в размере $10 млрд в течение десяти лет, вложенные в строительство хороших дорог и складских сооружений, могли бы сократить потери продовольствия для 34 млн человек. Точно так же инвестиции в размере $26 млрд могли бы обеспечить доступ к мобильным телефонам почти для 30 млн сельских жителей, что позволило бы им увеличить свои доходы за счет доступа к информации о ценах на урожай и прогнозах погоды.

Иностранная помощь – это разумная инвестиция, но политическая воля для ее осуществления в настоящее время очень ограничена. Соединенные Штаты, безусловно, крупнейший донор глобальных программ здравоохранения и развития, вливают десятки миллиардов долларов в фармацевтические компании, чтобы обеспечить создание вакцины против COVID-19 только для своих граждан, хотя другие страны объединяют свои усилия для расширения глобального доступа к вакцинам. Великобритания сократила свой бюджет помощи на 2,9 млрд фунтов стерлингов ($3,9 млрд) в этом году и объединила свое Агентство развития с Министерством иностранных дел. Такие действия недальновидны.

В 2003, напротив, президент США Джордж У. Буш приступил к выполнению чрезвычайного плана президента по оказанию помощи больным СПИДом для обеспечения антиретровирусными препаратами людей, живущих с ВИЧ/СПИД в Африке. С текущими расходами в $85 млрд эта программа уже спасла около 18 млн жизней. Кроме того, она укрепила общую инфраструктуру здравоохранения в таких странах, как Ботсвана, что, без сомнения, помогает этой стране бороться сегодня с COVID-19.

Аналогичным образом мировая экономика пережила расцвет после Второй мировой войны, когда США возродили разоренную войной Западную Европу с помощью плана Маршалла. Сегодня мы сталкиваемся с подобным сценарием. Любое политическое вмешательство должно рассматривать борьбу с COVID-19 как войну, а наиболее пострадавшие экономики – как зоны конфликтов. Мир должен осознать весь масштаб разрушений и сложности последующего восстановления.

Максимо Тореро, главный экономист Продовольственной и cельскохозяйственной организации ООН

© Project Syndicate 1995-2020 

Все материалы по теме «Коронавирус и Казахстан» вы можете посмотреть по этой ссылке.

Возвращайтесь к нам через 4 недели, к публикации готовится материал «Pana: осознанное онлайн-бронирование »

: Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Forbes Video

Как Дамир Аманжолов боролся с мародерами и помогал раненым во время беспорядков в Алматы

Смотреть на Youtube

MMA в Казахстане: как заработать на боях?

Смотреть на Youtube

Мовчан: Казахстан не может жить идеально, когда в мире проблемы

Смотреть на Youtube

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить