Евросоюз о ЕАЭС: Русская мечта – это европейский кошмар

17724

Известный казахстанский экономист Берлин Иришев, живущий и работающий в Париже, рассказал в интервью Forbes.kz, как Евросоюз воспринял создание Евразийского экономического союза

Фото: Facebook
Берлин Иришев.

«Во французских СМИ доминировала жесткая, порой необъективная критика»

F: Берлин Кенжетаевич, вы как житель Парижа находитесь в европейском информационном пространстве. Заметили ли западные СМИ появление Евразийского экономического союза?

- Запад (в частности, Франция) бурно отреагировал на новый интеграционный союз, охватывающий часть Европы и Азии. Ведущие французские СМИ - Le Monde, Figaro, L’Express, Le Point -  уделили этому событию  серьезное внимание, но в большинстве статей доминировала жесткая, порой необъективная критика. ЕАЭС в прессе назывался не имеющим шансов на выживание мертворожденным союзом.

F: А какова была реакция профессиональных кругов и политической элиты?

- Могу привести конкретный пример: уже в середине января дискуссия по этой теме развернулась в одном из солидных университетов Франции - Sciences Po (университете политических наук). Профессиональная аудитория рассуждала о том, является ли ЕАЭС соперником или партнером Евросоюза, отвечает ли эта модель  базовым принципам ЕС - приверженности демократии и либерализму.

Впрочем, рождение любой новой структуры обычно воспринимается с большой осторожностью. В этом случае преобладание негативных высказываний и заключений можно объяснить двумя обстоятельствами:

- политическим контекстом (обострение конфликта на Украине);

- крайне негативным экономическим контекстом: санкции Запада против России; драматическое обрушение мировой цены на нефть; падение курса рубля; рекордная утечка капитала; инвестиционный голод и угроза рецессии в экономике.

Этот негативный контекст вокруг России спровоцировал жесткую позицию экспертов по отношению к ЕАЭС.   

Тем не менее, полагаю, что подобные  дискуссии представляют интерес и для нас, поскольку позволяют воспринимать ситуацию через призму мнений западных экспертов, не ангажированных властью.

Будущее ЕАЭС должно заботить нас больше, нежели «западников». Кстати, просматривая прессу стран ЕАЭС, я не нашел упоминаний о подобных спорах представителей науки с участием разработчиков. Либо нас будущее Союза не беспокоит, либо мы проявляем излишнюю самоуверенность.

«Два союза представляют собой элементы оптимального пазла»

F: Европа, вероятно, считает создание этого объединения искусственным. Но ведь Евросоюз имеет своих прародителей, именами которых названы площади и улицы в Брюсселе, Риме, Париже….

- Да, это тоже поучительно. Рождение подобных объединений происходит благодаря политической инициативе и, может быть, настойчивости и последовательности  известных личностей и государственных деятелей. Для Евросоюза это - Виктор Гюго, Уинстон Черчилль, Жан Монэ, Роберт Шуман, Жак Делор

F: А рождение ЕАЭС ассоциируется с именем Нурсултана Назарбаева.

- В отличие от наших соседей в регионе, которые придерживаются принципа «лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме», Нурсултан Назарбаев последовательно выступает как интегратор, и этот статус имеет  признание.

В конце 2014 посольство РК во Франции распространило книгу под  названием «L’accomplissement du rêve eurasiste de Noursoultan Nazarbayev» («Исполнение евразийской мечты Нурсултана Назарбаева»). Но мечта главы нашего государства заслуживает серьезной поддержки в различных аудиториях в рамках живых дискуссий, она не должна ограничиваться распространением   книги. И, конечно же, подтверждаться эффективностью ЕАЭС в будущем.  Кстати, на той конференции в Sciences Po посольство России и ряда стран были представлены своими экспертами, кроме посольства Казахстана….

Между тем, французская пресса уверена, что рождение ЕАЭС - это происки имперских амбиций России. Газета Figaro даже писала: «Русская мечта – это европейский кошмар».

Ошибочность такой постановки вопроса позволила мне как докладчику конференции отыграть противоположную позицию: «Успехи ЕАЭС – это интерес и успехи Европы». Важно было  обратить внимание участников дискуссии на потенциальную и важную роль ЕАЭС в развитии торгово-экономических отношений с Евросоюзом.

F: Очень интересен посыл французской прессы. А говорили ли участники дискуссии о геополитическом аспекте нового союза?

- Конечно. ЕАЭС является крупнейшим в мире экспортером энергетических ресурсов, а Евросоюз имеет большую зависимость от их поставок. В 2013 затраты ЕС только на энергоносители превысили $400 млрд, причем 84% нефти и 76% газа было импортировано из России. Добавлю, что почти 80% казахстанского экспорта сырья тоже идет на европейский рынок. 56 атомных электростанций Франции работают на уране, значительная часть которого поставляется из Казахстана. Образно выражаясь, два союза представляют собой элементы оптимального пазла.

«Разворот в сторону Китая может быть тектоническим»

F: Что думает Евросоюз о переориентации интересов ЕАЭС в сторону Юго-Восточной Азии, в частности, Китая?

- Да, серьезная опасность для Евросоюза – именно разворот экономических интересов наших стран в сторону Китая. Этот разворот может быть тектоническим. При этом пострадает не только Старый Свет, но и ЕАЭС, который всегда нуждается в западных инвестициях и технологиях.

Надо защищать потребителей, а не производителей

F: Интеграционный союз, еще толком не начав работать, сразу же столкнулся с внутренними проблемами. Почему это произошло?

- Я мог бы обозначить это спортивным термином – фальстарт. По большому счету, обстановка в экономике стран-участниц ЕАЭС к моменту запуска союза представляла собой форс-мажорную ситуацию на фоне западных экономических санкций против РФ. Посудите сами: баррель нефти, который стоил почти  $110 в день подписания Договора о создании ЕАЭС в Астане (29 мая 2014), упал вдвое - до $56 к моменту запуска (1 января 2015). За этот же срок российский рубль тоже обесценился почти в два раза. Произошла рекордная утечка капитала из РФ ($151 млрд за 2014), и российская экономика подверглась неизбежной рецессии. Возникающий хаос представлял угрозу не только для России, но и для стран-партнеров будущего союза. Не нужно быть мудрецом, чтобы предвидеть такое развитие ситуации.

Полагая, что надо воздержаться от запуска ЕАЭС, я посчитал своим долгом экономиста представить картину будущего в своих публикациях в конкретных цифрах и  в письмах лицам, ответственным за продвижение ЕАЭС. Игнорирование таких сигналов чиновниками мне представляется некоторым нигилизмом, соседствующим с полной апатией к будущему интеграционного союза.

«Мы хотим закрыть ворота конюшни после того, как оттуда сбежали лошади»

F: Зато сейчас на всех уровнях говорят о необходимости защиты отечественных производителей в условиях краха рубля.

- Подобная дискуссия имеет две стороны. Во-первых, вхождение в интеграционный союз априори означает вхождение в конкурентное поле. Реальная конкуренция означает игру на выживание путем оптимизации затрат, лучшей организации производства и снижения стоимости продукции (то, что называется внутренней девальвацией). Всё это непросто и требует усилий со стороны предпринимателей, а не только государства - при условии, что оно применяет оптимальную фискальную политику.

Почему продукция казахстанских НПЗ оказывается дороже, чем продукция российских? И почему государство должно защищать такие НПЗ? Чтобы потом их бывшие патроны выкупали западные футбольные клубы? Защищать надо потребителей, чтобы они имели доступ к дешевым конкурентным товарам, а не производителей дорогих товаров или услуг! И в этом – эффект интеграции.

Другое дело, что феномен дешевых российских товаров имеет неэкономическое  происхождение. Но это тоже было уже предсказуемо.

Поэтому сегодня все наши дискуссии о восстановлении таможенных границ на отдельные товары или проведение ползучей девальвации представляют собой закрытие ворот конюшни после того, как оттуда сбежали лошади. Мы подобными действиями провоцируем партнеров к нарушению базовых условий объединения. Поэтому я не исключаю возникновения серьезных конфликтов и экономических войн исподтишка.

Пока «Титаник» плывет

F: Кстати, о девальвации, которая беспокоит казахстанцев…

- Она становится неизбежностью. Мы оказываемся заложниками деградации экономики в странах-партнерах, которую надо помножить на собственную деградацию (она вытекает из падения цен на энергоносители и экспортных валютных потерь).  

С вхождением в ЕАЭС мы вошли в поле конкурентной девальвации, и очень трудно предвидеть степень деградации экономики, когда главный игрок ЕАЭС – Россия – продолжает испытывать на себе тяжелые последствия экономических санкций Запада.  Она потеряла в 2014 $76 млрд золотовалютных резервов на поддержание курса рубля, но от обвала не удалось спастись. 

F: Что же нас ожидает в будущем?

- Мы оказались на корабле под названием «Титаник». Все зависит от того, насколько сильным будет столкновение с «айсбергом» экономических неурядиц, которые нас ожидают. Риски возрастают, если иметь в виду, что большая часть айсберга скрыта под водой. Кстати, поражение России, крупнейшего партнера ЕАЭС (85% совокупного ВВП) представляет собой большую угрозу и для Евросоюза. Кумулятивный внешний долг России Западу составляет почти $700 млрд, из которых $540 млрд представляют собой частный корпоративный долг. Невозврат или реструктуризация такой суммы в случае дефолта  может стать смертельным ударом для многих европейских банков.

F: Как вы оцениваете будущее самого Евросоюза?

- Если вы имеете в виду кризис евро, то он, похоже, углубляется и перерастает в кризис политический. Можно констатировать начало второй фазы затянувшегося кризиса. Если Евросоюз «взорвётся», это произойдет не по вине джихадистов, а по вине «мудрой» Греции, кризисная ситуация которой еще больше обострилась.

«Делать прогнозы на 2050 год лучше удаётся: нет ответственности за результаты»

F: И еще один вопрос. За годы независимости Казахстан создал сеть различных экономических и прогностических структур и институтов. Как же они упустили возможность проявления в богатой природными ресурсами стране такого кризиса?

- Это вопрос больше к правительству. Если же брать экономическую науку, которая тоже не должна уходить от ответа, то мне кажется, что наши ученые больше озабочены  футурологией далекого будущего страны в 2030 или в 2050. Это как-то лучше удаётся: нет ответственности за результаты. Между тем, углубление рисков, их масштабность требуют ответа сегодня. Риски обвала спроса на сырьевые ресурсы возникли реально еще в самом начале банковского кризиса в 2008. Поэтому я тогда призывал правительства стран СНГ избавиться от иллюзии независимости отечественной экономики от внешних факторов и заняться разработкой антикризисных программ. Потребовалось 6 лет для признания этого факта. Но в нынешней тяжелой ситуации эти программы сами вызывают опасности. Возникает большая ответственность за будущее всего общества.

Наша страна, обладая богатыми ресурсами, имеет больше шансов выдержать проявления кризиса, нежели наши партнеры в той же Европе, и вернуться к росту, если только мы будем проводить грамотную экономическую политику. 

Возвращайтесь к нам через 4 недели, к публикации готовится материал «Pana: осознанное онлайн-бронирование »

: Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Forbes Video

Зачем нужны микрофинансовые организации и что стоит знать перед получением займов

Смотреть на Youtube

Кризис логистики в Казахстане

Смотреть на Youtube

Арман Сулейменов – IT-звезда Казахстана

Смотреть на Youtube

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить