Елжан Биртанов: Не надо паниковать!

   Коронавирус и Казахстан
57638

Министр здравоохранения РК – о том, почему COVID-19 пришел в Казахстан так поздно, как пригодилась американская референс-лаборатория и по каким причинам эпидситуация здесь не повторит итальянскую

ФОТО: Руслан Пряников

Материал опубликован в апрельском номере журнала Forbes Kazakhstan

Март в Казахстане прошел целиком под знаком коронавируса. При этом особое беспокойство, если судить по соцсетям, в начале месяца вызывало именно то, что в стране не было зарегистрировано ни одного зараженного.

10 марта главный санитарный врач (на тот момент) Жандарбек Бекшин заявил, что, согласно результатам математического анализа, первый случай ждут в период с 11 по 16 марта. И 13 марта были зарегистрированы первые два случая заражения – у граждан Казахстана, прилетевших из Германии. 16 марта президентским указом в стране было введено чрезвычайное положение, а 17 марта Гос­комиссией по ЧП – карантин в Алматы и столице с 19 марта. Поэтому в этот день интервью у министра здравоохранения мы брали не в его кабинете, как собирались, а дистанционно. В стране уже было зарегистрировано 35 подтвержденных случаев коронавируса.

F: Елжан Амантаевич, сегодня введен карантин в двух самых больших городах Казахстана. Надо готовиться к худшему?

– Мы перешли к плану Б, который заблаговременно готовили. Буквально вчера были зарегистрированы первые случаи внутристрановой инфекции. До этого все случаи были завозные, теперь пошли контактные. Динамика у нас точно такая же, как и во всех остальных странах, кроме Китая, – на первом этапе импортированные, а затем уже внутристрановая передача. Мы знали, что рано или поздно вирус придет к нам, и заранее к этому готовились. Все, наверное, проходили по физике такое понятие, как градиент концентрации (векторная физическая величина, характеризующая величину и направление наибольшего изменения концентрации какого-либо вещества в среде. – Прим. ред.), – чем больше концентрация вокруг, интенсивнее поток, тем выше риск завоза. Наша тактика заключалась в том, чтобы максимально поэтапно, по мере роста инфекции вокруг, снижать переток пассажиров. Первые меры были приняты по китайской границе. По всем остальным странам тоже велся ежедневный мониторинг.

Но совсем исключить проникновение вируса, конечно, было невозможно. Например, часть зараженных прилетели из Москвы, а Россия не относилась к зонам высокой степени эпидзначимости. Аналогичный случай был из Стамбула. Большая проблема с шенгенской зоной – там же вообще не видно, кто откуда летит. Многие указывали не все страны, которые посещали, а установить сами мы этого не могли, там же на все одна виза. Мы усилили контроль за итальянским направлением, но многие летели через Германию или Россию.

Теперь мы переходим ко второй стадии, к плану Б. По эпидемиологии контакты делятся на близкие и дальние (мы их называем потенциальными). Близкие контакты – это члены семьи, друзья, коллеги по работе, которые находятся в прямом контакте с очагом в виде человека, у которого подтверждается коронавирус. Независимо от того, где и как он заразил­ся (как правило, это человек, который имел близкий контакт с инфицированным за рубежом, а вирус у него «выстрелил» уже здесь, в Казахстане), мы начинаем отрабатывать близкие и потенциальные контакты. Хорошо, когда о зарубежных контактах заболевшего нам известно от него самого или наших зарубежных коллег или у прибывшего из зоны риска есть симптомы коронавирусной инфекции – в таких случаях мы тормозим его прямо на границе и отправляем в изолятор. Но есть носители, которые прилетели, прошли контроль и спокойно поехали к себе домой, причем абсолютно законно, не зная, что заражены.

F: Изолируете ли вы летевших с больным пассажиров?

– Это делается вот как. Нам дают схему борта, список пассажиров. По международному опыту мы определяем ближайшие к больному (или тому, кто, по нашим данным, может быть болен) два ряда, пассажиры с которых идут на стационарный карантин. Остальные – на домашний. Близкие контакты вирусоносителя мы тоже стараемся изолировать. В принципе, многие страны этого не делают, но у нас сейчас не очень много больных, и поэтому мы стараемся сдерживать распространение инфекции более жесткими мерами. Потенциальным контактам рекомендуем самоизоляцию.

Пока у нас еще не было случая, чтобы произошло заражение в самолете (ситуация на момент сдачи материала была неизвестна, поскольку официальная информация по фактам новых случаев заболевания не раскрывает обстоятельства заражения. – Прим. ред.). Пока заболевшие внутри Казахстана – только близкие контакты. Иногда – в результате безответственного, прямо скажем, поведения. Например, прилетел человек из Москвы, где у него был контакт с больным человеком. А дома, вместо того чтобы самоизолироваться, устроил банкет, отпраздновал день рождения, скрыв факт контакта. В итоге произошло заражение. Сейчас на этого человека возбуждается уголовное дело.

Есть также случай заражения на работе – человек сидел в одном кабинете с прилетевшим из эпидемически опасной зоны. Детали мы раскрывать не можем, это врачебная тайна. Мы говорим всем – если вы были в близком контакте, самоизолируйтесь и обратитесь в медучреждение, мы вас зарегистрируем и будем наблюдать, при появлении симптомов к вам приедут и возьмут тест, а в случае необходимости госпитализируют. Но многие молчат о том, что находились в близком контакте с больными.

ФОТО: Руслан Пряников

Конечно, есть случаи, когда люди не знают, что такой контакт был. Например, наш студент учился за границей, посидел с друзьями в кафе. Прилетел домой, общался только с родственниками, и вдруг бах – температура. К таким нет никаких вопросов, только дайте нам близкие контакты, и мы пойдем по следу, как говорится. На сегодняшний день на 35 больных – 1888 контактов, из них порядка 350 – близкие. Представляете, какую колоссальную работу наши проводят? Мы их всех ищем. На сегодня госпитализировано больше 500 человек, это 100% близких контактных и некоторые потенциальные – если есть какие-то сомнения у врачей или люди сами хотят, поскольку у них нет условий для домашнего карантина, например живут в общежитии. Остальных берем на домашний карантин.

F: Бывают ли случаи, когда контактные скрываются, не желая 14-дневной изоляции?

– Так, чтобы прямо скрывались, прятались – таких случаев не было. Просто иногда неточно заполняют анкету или не отвечают на звонки, поэтому поиски затягиваются. Бывает, граждане других стран прилетели одним рейсом с больным, сделали быстро здесь свои дела и улетели обратно. Так было у нас с москвичами, минчанами, тбилисцами. Но даже в этом случае мы их находим, ставим в известность, что они летели в одном самолете с зараженным, и передаем данные медицинским службам их стран. Бывает, что люди по каким-то личным причинам не называют все свои контакты, и мы теряем драгоценное время, пару раз такое было. Поэтому мы вынуждены жестко реагировать – это уже вопрос ответственности за чужое здоровье. Предусмотрены наказание за уклонение от карантина, за нарушение сроков карантина и ответственность за умышленное распространение инфекции. Если человек знает, что он болен, и не раскрывает свои контакты, это, по сути, и есть умышленное распространение инфекции.

Теперь мы говорим – пора уже отказаться от необязательного общения. До этой стадии мы дошли буквально вчера и объявили усиление карантинных мер. Карантин направлен на то, чтобы как можно больше близких контактов разобщить.

F: По соцсетям прошла информация, что в Алматы можно добровольно протестироваться в трех лабораториях, однако это оказалось неправдой. Почему нельзя желающим протестироваться платно? Эти тесты так дороги или их не хватает?

– Я не знаю, кто распространил эту информацию, мы никогда такого не объявляли. У нас в каждом регионе есть минимум одна лаборатория, где проводится тестирование на коронавирус, плюс две так называемые референс-лаборатории в Алматы для подтверждения. Но эти лаборатории работают только по назначениям эпидемиологов и население не обслуживают.

Что такое вирусологическая лаборатория? Это изолированное помещение, в которое невозможно зайти просто так с улицы. Люди туда заходят в специальных защитных костюмах, по сути, скафандрах. Потому что эти лаборатории работают с особо опасными инфекциями, в том числе коронавирусами, проводят бакпосевы и так далее, это требует определенного класса защиты.

Что касается стоимости, то мы закупали ПЦР-системы в январе примерно по 9000 тенге, недешево, но и не сказать, что сильно дорого. Тестирование и госпитализация по эпидпоказаниям, включая лечение, входит в объем бесплатной медицинской помощи, вне зависимости от того, застрахован или нет граждан Казахстана и постоянно проживающий на нашей территории иностранец. Сейчас есть также международные соглашения, что особо опасные инфекции мы можем бесплатно проверять и у всех иностранцев.

Однако запрета на тестирование коронавируса частными лабораториями нет. Если какая-то лаборатория хочет это делать и готова обеспечить соответствующую степень безопасности, то никто ей не запрещает. Хотя необходимость расширить охват тестированием возрастает с ростом рисков, и мы собираемся в ближайшие дни это начать.

Буквально две недели назад появилась альтернатива на рынке – так называемые экспресс-тесты. Они быстро дают результат, но это не выделение РНК вируса, как в ПЦР, а обнаружение антител. Методика неплохая, пусть не такая точная, но более доступная и позволяет сделать тестирование быстрым и массовым. Мы сейчас ее отрабатываем и, я думаю, на следующей неделе уже начнем применять для более широкого круга «подозреваемых», если можно употребить это слово. В перспективе хотим это сделать массовым (в период подготовки интервью было объявлено, что будет проведено массовое тестирование групп риска – медработников, полицейских, сотрудников СЭС и других, а лабораторная сеть «Олимп» сообщила о скором платном тестировании на антитела всех желающих. – Прим. ред.).

Однако я должен заметить, что такое тестирование имеет смысл только в случае строгой самоизоляции. Допустим, мы с вами протестировались, получили отрицательный результат, успокоились, поехали в офис и заразились. Страны, где с самого начала применялось массовое тестирование – это Италия и Южная Корея. Но Корея это делала в комплексе с карантинными мерами, а Италия – нет. То есть без карантинных мер тестирование бесполезно. Не хочется ничего говорить в адрес итальянских коллег, им сейчас тяжело, но они очень поздно приняли карантинные меры. Конечно, это еще и потому, что в Европе вообще сложно с такого рода решениями. Мы же сделали это, даже кто-то скажет, слишком рано по сравнению с другими странами. Но мы хотим отрезать максимально большое количество потенциальных контактов в будущем.

ФОТО: Руслан Пряников

С момента регистрации первого случая заболевания мы протестировали порядка 3000 человек (на 24 марта, по информации прямой линии Минздрава, было сделано уже свыше 15 000 тестов. – Прим. ред.). У нас еще достаточно тех тестов, которые мы купили в январе. Сейчас получили дополнительно 60 000 тестов и еще заказали. В совокупности у нас тестов на 100 000 человек при 35 больных и менее 2000 контактных. Это я к тому, что тестов у нас хватает, но мы не можем идти на поводу у панических настроений. Потому что, когда мы «поймаем» пик, мы должны быть к нему готовы.

F: И каким может быть наш пик?

– Трудно сказать, мы стараемся сделать так, чтобы он был минимальным. В Южной Корее был пик, когда заболеваемость достигла 850 человек в сутки. Вначале хорошо держались некоторые страны Юго-Восточной Азии, но, кажется, там начинается вторая волна: даже если ты долго удерживаешь, но весь мир полыхает, шансов остаться в стороне мало. Мы тоже долго держали, но невозможно страну полностью изолировать – все равно приедет студент или командированный, оборону прорвет. Даже Сингапур, которым все восхищались, теперь снова показывает резкий рост, даже Гонконг…

F: Многим казалось подозрительным как раз то, что Казахстан так долго держится, несмотря на географическую близость к очагу инфекции, к Китаю. За счет чего мы держались аж два с половиной месяца?

– На мой взгляд, из-за того что мы не так сильно интегрированы, у нас не такой уж большой пассажиропоток с Китаем. Основные потоки оттуда идут в ЮВА, Европу и Америку. Кроме того, мы очень рано стали принимать резкие меры, честно сказать – на грани. Это позволило оттянуть начало, чтобы максимально подготовиться. Если бы мы этого не сделали, то были бы в пике уже сейчас, но гораздо хуже к нему подготовленные.

F: Что вы называете «резкими мерами»? Когда вам вообще стало известно о новом вирусе и сразу ли было понятно, что это очень опасно?

– Мы узнали в конце декабря – тогда появились первые публикации. И, честно говоря, отнеслись достаточно спокойно – ну очередной вирус, наверное, опять что-то вроде свиного. Но наш главный санитарный врач Жандарбек Бекшин уже тогда забеспокоился, стал говорить, что риски есть и необходимо вводить усиление. В итоге уже 6 января, сразу после новогодних праздников, мы объявили об усилении контроля на китайской границе – постановлением главного санитарного врача. Первая пресс-конференция на эту тему была проведена 6 января, вторая – 13 января, а 20 января уже перешли в ежедневный формат.

F: В чем выражалось усиление на китайской границе?

– С 6 января начали проводить термометрию всех въезжающих, 27 января инициировали создание межведомственной комиссии при премьер-министре и ввели ограничения по въезду. До этого, с 25 января, резко ограничили рейсы. Тогда уже все знали о проблеме Уханя. Но поначалу, насколько я понял из разговоров с коллегами из МИДа, объяснять обоснованность наших действий китайской стороне было непросто. Первоначальная реакция их властей была такова, что они взяли всю ответственность на себя, ввели достаточно жесткие карантинные меры и будут держать ситуацию под контролем, что нет повода для паники и необходимости вывозить наших граждан. В принципе, относительно казахстанских студентов они свое слово сдержали – ребята были очень хорошо информированы.

F: В одном из выступлений вы говорили, что Казахстан сейчас производит собственные тесты по руководству, предоставленному ВОЗ. Кто этим занимается?

– У нас есть референс-лаборатория в Алматы, построенная США по нашей заявке. Смысл был в том, чтобы мы собрали коллекции патогенных штаммов, которые были в наших научных центрах МОН, Минздрава и Минсельхоза еще с советских времен, в одно место. В первую очередь – для нашей собственной безопасности. А также для того, чтобы исключить риск распространения особо опасных инфекций по миру – Казахстан является эндемичной зоной по сибирской язве и чуме.

Когда лабораторию строили, было много спекуляций и инсинуаций, но теперь именно ее наличие позволило нам в кратчайшие сроки сгенерировать генетический ПЦР-тест по инструкции, которую передала ВОЗ. Со стороны Мин­здрава в этой работе участвуют Национальный центр особо опасных инфекций и Национальный центр биотехнологий. Именно этими тестами в рамках нашумевшего транша из госрезерва мы проводим проверочное тестирование. Они высокочувствительны, и сейчас мы готовимся к производству казахстанских тестов на промышленной основе. Уже в апреле будем работать со своими тестами.

ФОТО: Руслан Пряников

Так что референс-лаборатория была абсолютно не зря построена. Правительство США оказывало помощь по соглашению в течение трех лет после запуска, но с начала 2020 года лаборатория полностью находится на финансировании со стороны Минздрава РК совместно с Минсельхозом и МОН. Помимо нее к Национальному центру особо опасных инфекций относятся все региональные противочумные станции, где работают высококвалифицированные кадры. То есть санитарная служба у нас в этом плане достаточно хорошо настроена и отлажена: чуть что – сразу экстренное оповещение, обработка, дезинфекция и так далее. Они все эти годы ведут постоянный мониторинг по сибирской язве и чуме, а это гораздо более патогенные вирусы по сравнению с коронавирусом, который я бы назвал более сложной и тяжелой формой гриппа.

Не надо этого бояться, это респираторная вирусная инфекция. Посмотрите, в Южной Корее, которая прошла все стадии и имела массовое заражение, заболеваемость 16 человек на 100 000 населения, то есть 160 на миллион. Это не так много. Во-вторых, смертность не очень высокая, приблизительно 80% переносят болезнь легко и даже бессимптомно. Проблема лишь в высокой контагиозности, и задача сейчас – разорвать контакты, не допустить неконтролируемого роста, чтобы медицинская служба могла помочь максимальному количеству тяжелых больных. Поэтому надо не паниковать, а отнестись к ситуации разумно и соблюдать карантинные и санитарно-гигиенические меры.

На этом наше интервью прервалось – министра вызвали на конференц-кол. На оставшиеся вопросы нам обещали ответить в первый рабочий день после Наурыза, прислав аудиозапись. Но 26 марта скончалась первая больная, и нам сообщили, что в ближайшее время у министра не будет ни минуты на общение с прессой. Погибшей от вируса женщине было 64 года, она не была за границей и не была в контакте с прилетевшими. Свой поселок Косшы, входящий в карантинную зону столицы, она покидала лишь на четыре дня, с 13 по 17 марта, съездив на поезде на свадебные торжества в Алматы и Шу. Тогда карантина еще не было.

Нам не удалось получить ответы на еще несколько важных вопросов: почему карантин в Алматы введен строго по административным границам, а не с пригородами, как в столице; может ли карантин быть продлен или сокращен и при каких условиях; как распределяются средства из фондов пожертвований на борьбу с коронавирусом и помощи врачам; сколько правительство уже потратило на борьбу с коронавирусом сверх обычного бюджета и сколько потенциально может понадобиться еще. Через день после нашего разговора стало известно, что главный санитарный врач, чей вклад в сдерживание инфекции, судя по интервью, поначалу был определяющим, снят с должности. Мы надеемся получить ответы на прежние и новые вопросы позже, возможно, когда пик будет пройден. Во время прямой линии министр сказал, что это может произойти уже в апреле.

Все материалы по теме «Коронавирус и Казахстан» вы можете посмотреть по этой ссылке.

Возвращайтесь к нам через 4 недели, к публикации готовится материал «Pana: осознанное онлайн-бронирование »

: Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Forbes Video

Досым Сатпаев: продукты системы Назарбаева

Смотреть на Youtube

Профессор Алмаз Шарман - об антиваксерах, БАДах, коллапсе медицины и замены врачей на роботов

Смотреть на Youtube

Китайские машины, утильсбор, льготные автокредиты

Смотреть на Youtube

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить