Систему приведут в порядок

Национальный банк до 1 октября этого года совместно с правительством и Агентством по регулированию и развитию финансового рынка разработает программу развития национальной платежной системы (НПС). По словам главы Нацбанка Ерболата Досаева, этот шаг обусловлен необходимостью борьбы с теневой экономикой и повышения доли безналичных расчетов. Статистика регулятора показывает, что с 2016-го по 2020 год количество платежных карт в обращении, а также число их держателей удвоилось. Число карт увеличилось с 15,7 млн до 32 млн, а держателей – с 14,2 до 29,8 млн. При этом рост населения за этот период был скромнее – с 17,9 млн до 18,6 млн человек.

Прирост количества карт привел к увеличению числа и объема безналичных платежей, в том числе по номеру мобильного телефона, привязанного к карте. Финансовый блок правительства забеспокоился, что переводы по номеру телефона не фискализируются, хотя используются в том числе для оплаты товаров и услуг. Первый вице-министр финансов Берик Шолпанкулов заявил, что нужно заставить платить налоги мелких предпринимателей, использующих такие платежи в своей деятельности. Его поддержал Досаев: «Увеличение объема безналичных платежей должно сопровождаться увеличением дохода в бюджет. Это нормально».

В целом игроки рынка считают естественным отслеживать серые транзакции с учетом высокой доли теневой экономики. «Однако нужно не забывать, что налоги не платят не от хорошей жизни. Компания с нормальной маржинальностью и стабильной бизнес-моделью считает риски и не хочет потерять бизнес за неуплату налогов. Не платят те, для кого оплата будет сравнима с закрытием бизнеса. Когда ты конкурируешь с компанией, которая работает «всерую», то не можешь себе позволить налоги, потому что теряешь конкурентоспособность. Задачей фискальных органов должно стать создание единых условий для всех сегментов бизнеса, без каких-либо исключений. Статистика безналичных транзакций показывает, что сейчас это явно не так. В Туркестанской области с населением 3 млн человек, транзакций в 10 раз меньше, чем в Нур-Султане с населением 1 млн. Это явно говорит о проблеме с контролем и мониторингом, а не с безналичными платежами», – комментирует директор центра по развитию финансовых технологий и инноваций АФК Константин Пак.

В Евразийском банке сообщили, что наблюдают массовый отказ участников рынка от традиционной модели C2B-платежей (потребитель – бизнесу) при реализации товаров и услуг. Все большее значение приобретают инструменты электронных платежей и переводов. За последний год доля оплаченных товаров и услуг в интернете повысилась в 1,5 раза. Значительную часть прироста обеспечили дистанционные платежи через мобильные приложения либо переводы. «Мы согласны, что существует прямая связь развития быстрых переводов и платежей со снижением теневых оборотов. Особенно если система мгновенных платежей станет по стоимости и удобству для клиента более привлекательной, чем переводы на неидентифицированные электронные кошельки с дальнейшим обналичиванием денег. Подключение предприятий торговли и сервиса к системе мгновенных платежей поможет увеличить долю безналичного декларируемого оборота», – полагают в банке.

Между тем в Казахстане с февраля 2019 года работает Sunqar – созданная под эгидой Нацбанка система мгновенных платежей по номеру мобильного телефона. Она задумывалась как альтернатива международным платежным системам, чтобы исключить риск контроля над процессами со стороны внешних систем, а также уменьшить стоимость переводов и платежей. На первом этапе система должна была переводить деньги между физическими лицами. По мере развития сервиса к нему должны подключиться юридические лица и индивидуальные предприниматели и с помощью сканирования QR-кодов расплачиваться мобильным телефоном в розничной торговле.

В Sunqar пригласили все казахстанские банки, но присоединились на старте лишь три. Весь прошлый год ожидалось подключение десятка других. Однако чуда не произошло: БВУ проигнорировали государственный проект. Банки-участники, опрошенные Forbes Kazakhstan, отказались от комментариев.

Источник, знакомый с ситуаций, на условиях анонимности рассказал, почему система не оправдала ожиданий: «Трафик переводов по этой системе у банков минимальный, как исходящий, так и входящий. Ожидаемого промоушена от Нацбанка не произошло. Уже год говорят о тестировании системы в Сбере, АТФ и других банках. Но, по моим источникам, никто там интеграцией де-факто не занимается. Возможно, это было просто продекларировано на уровне руководства банков». По словам собеседника, клиенты опасаются переводить деньги по номеру телефона в другой банк, так как не уверены, что они попадут на счет получателя: «Даже в нашем банке были кейсы, когда клиент другого банка переводил деньги нашему клиенту, а у нас этот номер оказывался прикреплен к другому лицу». Эксперт отмечает, что сама идея Sunqar здравая и является прежде всего попыткой сопротивления тотальному наступлению Kaspi на рынке. «Если бы переводы были бесплатными хотя бы в небольшом лимите, а монетизировалась эта система уже при более крупных суммах или на чем-то смежном, можно было нарастить трафик, а затем на хорошей клиентской базе развивать различные партнерские сервисы. В Нац­банке работают квалифицированные технари и систему написали хорошую, а вот сервиса или продукта не получилось», – резюмирует спикер.

«Большой минус Sunqar состоит в том, что это не платежная система в полном смысле определения, а техническое решение. Любая платежная система – это в первую очередь набор отношений и договоров между участниками, которые четко регулируют, кто где зарабатывает, кто кому возвращает деньги, как происходит арбитраж в случае проблем. В случае Sunqar этой части просто нет. Нацбанк создал техническую базу, а договоренности и развитие системы отдал рынку. В итоге ничего не пошло», – объяс­няет Пак.

Важно отметить, что в Казахстане уже создана полноценная архитектура платежного рынка. В стране работают свыше 20 платежных систем, в том числе мировых игроков и местных банков. Рынок ждет от стратегии развития НПС уточнения правил игры. В частности, в Евразийском банке считают, что создание такой системы имеет смысл при заинтересованности всех крупных финансовых институтов. Сегодня на рынке есть несколько закрытых систем переводов и платежей, которые не охватывают всех участников. Нет общепринятых правил функционирования, единой идентификации платежей, стандартов операций и инструментов. Ввод удаленной идентификации клиентов на законодательном уровне, в том числе с использованием биометрических данных и единых государственных баз плательщиков, помог бы рынку продвинуться в части отказа от наличного оборота денег. Это также сократило бы расходы на содержание инфраструктуры обналичивания (банкоматов, киосков, отделений и пр.). Такжы важны понятные и прозрачные механизмы безопасности таких платежей: тарификация, регламенты взаиморасчетов и диспутных ситуаций.

«Основная цель проекта в нашем видении – платежи в течение нескольких секунд по одному идентификационному параметру, например телефонному номеру, для всех физических и юридических лиц. А для банков и других участников – получение от регулятора единого программного обеспечения (API) для быстрого подключения. При этом идентификацию клиентов следует осуществлять регулятору либо организации, нанятой для этой цели», – комментируют в Евразийском.

По мнению Пака, рынок устроят два варианта развития НПС. Во-первых, запуск платежной системы, которую рынок использовал бы на коммерческих условиях, без применения административных рычагов. Иными словами, участие в НПС не должно быть обязательным, но теоретически будет предполагаться, что банки с удовольствием в ней поучаствуют из-за удобства и низких тарифов. «Здесь я никаких рисков не вижу, конкуренция – это всегда хорошо. Единственное, хотелось бы видеть именно конкуренцию, а не субсидирование комиссии», – уточняет Пак. Второй вариант – создание стандартов для взаимодействия успешно работающих платежных систем. «С моей точки зрения, это более здравый подход, так как систем у нас достаточно. Если мы выделим значимые платежные системы и скажем, что игроки должны обеспечить некую интеграцию между собой на понятных коммерческих условиях, это будет выгодно и интересно. Например, можно разработать единую систему клиринга по платежным инструментам на базе QR-кода. И поднять конкуренцию для игроков, которые чувствуют себя монопольно и у которых большие доли рынка. Однако здесь нужен хороший анализ регуляторного воздействия, которое становится ключевым», – отмечает собеседник.

Он обращает внимание, что любое регулирование прежде всего затрагивает местные компании. Есть участники рынка, не попадающие под регулирование, хотя и работающие в стране, – это нормально с точки зрения того, как устроен интернет. Но ужесточение регулирования казахстанских компаний приведет к регуляторному арбитражу и к тому, что они начнут уходить в соседние юрисдикции и действовать оттуда. Для пользователя ничего не меняется, свои услуги он получает, а вот страна теряет рычаги воздействия и налоговые отчисления.

Пак замечает, что следует различать декларируемые и реальные цели развития НПС. Если цель повысить конкуренцию на рынке и снизить комиссии, это одно решение. Если цель получить данные по всем транзакциям, это другое решение, которое как раз предполагает обязательную платежную систему, через которую будут проходить транзакции. «Желание государственных органов получать как можно больше данных с финансового сектора, в том числе содержащих по текущей трактовке банковскую тайну, мы видим в разных инициативах чуть ли не каждый месяц. Создание некой централизованной системы позволит государству получать данные напрямую, без запроса у участников рынка. И уже далее, внутри государственных структур, обмениваться данными. У нас за последние годы сильно поистерлось понятие банковской тайны, что не идет на пользу рынку», – указывает собеседник. В случае реализации такого сценария Нацбанк получит серьезный риск на международном уровне, считает он. Существует GDPR – закон, защищающий персональные данные граждан Евросоюза. Эти граждане совершают транзакции в сетях казахстанских банков. Если их данные перейдут третьей стороне (государству) или, еще хуже, потеряют на этапах передачи, хранения или анализа и они потом всплывут в открытом доступе, то отечественным БВУ грозят серьезные штрафы. «Сейчас идет этап ранних консультаций с рынком, и я надеюсь, что мы сможем выработать здоровый подход к данному вопросу», – резюмирует Пак.

Эксперты полагают, что к реформированию НПС следует подходить с осторожностью. Если что и надо сделать, то сбалансировать риски и обеспечить условия для равной конкурентной борьбы. Когда появляется крупный игрок, есть риск того, что в случае его ухода рынок может понести ощутимые потери. Поэтому НПС должна быть не централизованной, а кластерной: если «падает» какой-то игрок, на его место приходит другой. Создание государственных систем, которые обычно централизованы, создает риск того, что в случае неэффективной работы значимого игрока рынок останавливается в развитии. Ведь конкурировать с игроком, который использует административные рычаги, всегда сложно, и такие условия лишают рынок инвестиций и развития. Пока Казахстан представляет собой вполне дружелюбное поле для глобальных мировых игроков, готовых конкурировать за этот рынок и вкладывать в него деньги, а также крупных локальных участников. Хочется надеяться, что существующий статус-кво не будет нарушен.

Возвращайтесь к нам через 4 недели, к публикации готовится материал «Как сеть клиник «Diaverum Казахстан» за восемь лет выросла в шесть раз »