После окончания Второй мировой войны и до середины 2010-х экономическая глобализация неустанно прогрессировала, благодаря расширению торговли, быстрому увеличению потоков капитала, ускорению (и удешевлению) коммуникаций и – в меньшей степени – миграции людей. Но несмотря углубление и увеличение количества всех этих связей, глобальная экономика в фундаментальном смысле оставалась набором национальных экономик, каждая из которых была встроена в соответствующую национальную политику. Теперь ситуация меняется.
В демократических странах, построивших тот рыночный капитализм, который сегодня доминирует в мире, ключевые элементы экономики (налогообложение, государственные расходы, нормы регулирования) утверждаются парламентом и интерпретируются в рамках правовой системы. Это придаёт легитимность не только этим элементам, но и экономической деятельности, которой они способствуют.
Однако сейчас происходит сдвиг: глобальные рынки уже стали важнее национальных рынков для малых и средних стран, и они приближаются к этому статусу в странах с крупной экономикой. Не пройдёт и десяти лет, и огромный мировой рынок, а не национальные рынки, будет распределять капиталы, финансы и квалифицированную рабочую силу. Многие компании станут подлинно транснациональными: их штаб-квартиры будут располагаться в одном месте (вероятно, там, где налоговые обязательства можно минимизировать), а производство и продажи – осуществляться в основном в других местах, при этом менеджеры и работники будут привлекаться со всего мира.
Глобализация нашего недовольства
Есть мнение, что одна из целей глобализации - ослабление переговорной силы ... → →
Возникновение такого подлинно глобального капитализма (этот процесс, конечно, далёк от завершения) означает, что рынки больше не будут встроены в политику или в системы регулирования разнообразных национальных государств. Для того чтобы эти рынки приносили желаемые результаты, их придётся глубже встраивать в глобальные институты и регулировать с помощью этих институтов более эффективно.
Да, международные экономические институты (начиная с Международного валютного фонда и Всемирного банка и заканчивая экономическими органами ООН и Всемирной торговой организацией) уже существуют и уже давно служат площадками для утверждения общих правил странами, входящими в эти институты. В частности, МВФ и ВТО приобрели некоторые реальные полномочия регулирования в макроэкономической и торговой политике соответственно.
Внутренняя политика, как правило, игнорировалась при учреждении и дальнейшем развитии этих международных институтов. Казначейства, центральные банки и торговые министерства – особенно в развитых странах – принимали политические решения, но делали это без особых публичных дебатов. И даже сегодня средний гражданин в США, Франции или Индии мало знает о том, чем именно занимается ВТО.
Как коммунисты хранят веру в глобализацию, а капиталисты её потеряли
Я должен признаться, как на исповеди, что твёрдо верю в пользу глобализации... →
Иными словами, появление глобального рынка оказалось не встроено в какие-либо политические процессы, придающие ему легитимность. В результате, многосторонние институты стали рассматриваться как элитистские, что делает из них политическую мишень. Здесь можно вспомнить о проблеме «дефицита демократии» в Евросоюзе, которая способствует сопротивлению дальнейшей интеграции в ЕС.
Более того, сопротивление глобальному капитализму тоже очень яростно, и оно возрастает. В частности, президент США Дональд Трамп выступает с идеями своеобразного неонационализма «без посторонней помощи». Он не просто не хочет развивать многосторонние структуры, он хочет их разрушить, оставив глобальный рынок без регулирующих институтов, хотя этот рынок и так крайне слабо в них встроен. Трамп уверен: чем меньше регулирования, тем лучше, причём как на международном, так и на национальном уровнях.
Тем временем, ЕС придерживается противоположной линии. Несмотря на внутренние проблемы, с которыми столкнулся Евросоюз, он продолжает пытаться регулировать рынки за пределами национальных границ. В одном только этом году Еврокомиссия уже оштрафовала более чем на 5 млрд евро ($5,8 млрд) компании Alphabet Inc. (родительская фирма Google) и Qualcomm за нарушение антимонопольных правил. Кроме того, утвердив «Общий регламент по защите данных» (GDPR), ЕС стремится ужесточить ограничения при использовании, обмене и контроле за персональными данными.
Как построить успешный международный бизнес
Свои рекомендации дают аналитики The Boston Consulting Group →
Поскольку Евросоюз обладает очень крупным рынком, подобные действия имеют далекоидущие последствия. Впрочем, когда речь заходит о создании действительно международных стандартов, ЕС явно пасует. И это становится тем более очевидно на фоне активного противодействия его усилиям фигур, подобных Трампу, которые выступают за дерегулирование как раз в тот момент, когда уровень глобальной экономической взаимосвязанности требует совершенно противоположных действий.
Когда крупным транснациональным компаниям, которые и так уже получают огромные прибыли и полностью вытесняют мелких игроков из различных отраслей, позволяется избегать уплаты значительных налогов, этим наносится огромный ущерб, в том числе и потому, что это усугубляет неравенство и подрывает государственные бюджеты. Но эффективно регулировать подобные компании можно только в рамках многостороннего сотрудничества. Добиться какого-либо прогресса в борьбе с эффектом изменения климата тоже можно лишь одним единственным способом: если все страны будут работать вместе.
Реалии сегодняшней глобальной экономики требуют, чтобы мы заставили действовать многосторонние институты. Это означает, что надо не только повышать роль существующих институтов (их реформа обязательна), но и создавать новые институты, например, Глобальное управление по конкуренции (Global Competition Authority). Впрочем, всё это будет невозможно сделать без реальных глобальных политических дебатов.
В чем связь между глобализацией и популярностью Трампа
Представители мировой финансовой элиты приехали в Вашингтон на годовое собр... →
Конечно, возникновение глобальной политики имеет далекоидущие потенциальные последствия для традиционных представлений о демократии, не говоря уже о национальном суверенитете. Однако если позволить глобальному рынку функционировать без надлежащего регулирования, утверждённого легитимными и эффективными международными институтами, это будет равнозначно отказу от самой сути демократии.
Проблема, которую предстоит решить, была сформулирована гарвардским экономистом Дэни Родриком в виде трилеммы: когда дело касается демократии, национального суверенитета и глобализации, у нас могут быть только любые два из этих компонентов, но никогда все три сразу. Родрик предлагает меньше глобализации и больше демократии. Националисты, подобные Трампу, предпочитают укреплять национальное государство такими способами, которые могут ослабить как демократию, так и глобализацию (по крайней мере, в долгосрочной перспективе).
Однако в среднесрочной перспективе дальнейшая глобализация выглядит неизбежной, а это значит, что надо ограничивать именно национальные государства (и национальную политику). Один из способов придать легитимность новой глобальной политике – добиваться, чтобы она опиралась на местный уровень. Для этого потребуется, чтобы местные политические лидеры объясняли, как именно глобальные проблемы влияют на их избирателей. Проблема изменения климата – успешный пример такой формы глобальной политики на местах.
Впрочем, какие бы институциональные механизмы не были в итоге выбраны, новая глобальная политика должна укреплять, а не ослаблять демократию. Добиться этого – главный политический вызов XXI века. Мы больше не можем позволять себе прятаться от него.
Кемаль Дервиш – бывший министр экономики Турции, бывший администратор Программы развития ООН (ПРООН), сейчас старший научный сотрудник Института Брукингса
Кэролайн Конрой – аналитик-исследователь в Институте Брукингса
