Technovation Challenge – ответ на вопрос, какие мероприятия для девушек мне нравятся. Там не говорят о том, почему нужно чувствовать себя ущемленной и как с этим бороться; нет коучей по совмещению женской энергии с работой в большой компании. Только обсуждение собственных IT-проектов, целей и задач. А потом я возвращаюсь в реальную жизнь, где наиболее успешные мужчины в основном не заинтересованы в равноценно успешной партнерше. И понимаю, отчего возникают все эти женские курсы.
Нет, это не казахстанская специфика, равно как и не присущая только технологической сфере. Выводы различных исследований сходятся в том, что женщина не может получить все и сразу, подразумевая под «всем» совмещение работы с семьей и детьми. По результатам опроса Harris Interactive, 79% успешных мужчин из корпоративного сектора США хотели бы иметь детей – и у 75% они есть. При этом чем более успешен мужчина, тем выше у него шансы найти супругу и стать отцом. Лишь 39% респондентов женаты на работающих полный день женщинах, и 40% этих женщин зарабатывают меньше средней зарплаты по рынку. С успешными женщинами наоборот: 49% из тех, кто хочет детей, их не имеют. Пул возможных партнеров стремится к нулю, когда из него убирают тех, кто недостаточно уверен в себе, чтобы не смущаться достижений женщины, кто не готов разделять семейные обязательства и т. д.
Как Риз Уизерспун стала самой богатой актрисой мира
Голливудская звезда близка к завершению многомиллионной сделки →
Принято считать, что «быть успешной во всем» – результат целеустремленности. И когда говорится о чем-то, мешающем этой цели, часто подразумевается нехватка амбиций или позитивного мышления. Так, Шерил Сэндберг (COO Facebook) говорит, что женщины часто не мечтают по-крупному, а коучи – что если сильно верить, то все получится. Я за мечты и веру, но мне кажется, что сложности, с которыми сталкиваются молодые женщины на руководящих позициях, прозаичнее.
Во-первых, это набор полуправд и клише в ответ на «как у вас получилось?»: «Нужно правильно выстроить приоритеты», «Нужно только сильно захотеть», «Нужно выйти замуж за правильного мужчину» – все это верно в идеальном мире, но совершенно не учитывает экономику, демографию, женскую физиологию и культурный аспект общества, в котором мы живем. При среднем возрасте вступления в брак 25 лет для алматинских девушек доступные варианты – завести семью рано и, вероятно, пропустить важные первые годы развития карьеры или сделать это позже и беспокоиться о биологических аспектах родов после 35.
Во-вторых, почти отсутствие локальных ролевых моделей. Проанализировав больше 50 статей, вышедших в казахстанских медиа за последние три года про женщин-руководителей, я увидела, что на 10 персон приходится около 75% всех упоминаний и касаются они исключительно работы или вопросов типа «Сложно ли женщине в мужском коллективе/секторе». Это очень мало, а еще это скрытый посыл, что так не бывает.
Пандемия ставит под угрозу женское лидерство
СТЭНФОРД – Каждая четвертая. Это доля американских женщин, которые подумыва... →
Третий пункт – работа в «две смены». Часто фокус в женском лидерстве смещен на равные права на работе, равную оплату труда и другие формализованные аспекты. Однако зачастую не их отсутствие, а нагрузка по уходу за домом и семьей делают из женщины человека второго уровня.
В-четвертых, культурная специфика. Пока от мужчины ждут превращения в «солидного человека», а от девушки – в примерную жену, наливающую чай родственникам, вряд ли мы увидим изменения.
Я верю, что получить «все и сразу» можно. Но не сегодня, не в Казахстане, не при тех условиях, по которым строятся общество и экономика. «Я хочу качественные отношения, но не вижу, с кем их тут строить» – одна из частых фраз от наших успешных девушек. Столь же частая, как, скажем, от студентов НУ про необходимость переезда за рубеж. Мы привыкли говорить про битву за мозги, но есть и другая, не менее важная – за возможности женщин, думающих и счастливых одновременно.
