Работа казахстанки попала в коллекцию Музея запрещённого искусства в Барселоне

Зоя Фалькова

Фото: Антон Доников

26 октября в Барселоне состоится открытие Museu de l'Art Prohibit («Музей запрещенного искусства»). Музей этот необычный – в нем будет представлено более 200 работ, которые были подвергнуты цензуре, запрещены, становились причиной скандалов и споров  в разных странах. Как говорится на сайте музея, коллекция включает в себя широкий спектр произведений искусства: картины, скульптуры, гравюры, фотографии, инсталляции и аудиовизуальные произведения, в основном созданные во второй половине XX века и на протяжении всего XXI века.

Сама коллекция, как и историческое здание, в котором будет открыт музей, принадлежат испанскому медиамагнату Тачо Беннету. В течение нескольких лет Беннет собирал и выкупал предметы искусства, которые подвергались цензуре по политическим, социальным или религиозным причинам. Одна из таких работ принадлежит казахстанской художнице Зое Фальковой. Forbes.kz побеседовал с ней.

F: Зоя, расскажите, какая работа будет представлена в новом музее и как она попала в список «запрещенок»?

– Работа называется Evermust – это боксерская груша в виде женского торса, которая сделана по образу реального боксерского мешка компании Everlast. Изначально я делала ее для алматинской выставки о правах человека в 2017 году («Права человека: 20 лет спустя» – F). В последующем эта работа была представлена и на других выставках в Берлине, Дюссельдорфе, Астане. И в 2019 году в Бишкеке, в музее имени Айтиева открылась феминнале – первое биеннале феминистского искусства на тему насилия над женщинами. Там-то и случился акт цензуры. Министр культуры пошел на поводу у местных «уятменов», которые называют себя «кырк-чоро» (группа активистов, которые именуют себя членами национально-патриотического движения, выступающими за нравственные и патриотические взгляды в Кыргызстане – F). Они пришли на выставку, устроили там скандал, после этого пошли к министру культуры, собрали пресс-конференцию. Из-за этого директриса музея была вынуждена уволиться, а министр культуры цензурировал выставку и снял с нее несколько работ, в том числе и мою.

Работа Зои Фальковой Evermust на выставке Bad Jokes в Астане, куратор выставки – Валерия Ибраева

Фото: Батыр Аубакиров

F: Как ваша работа оказалась у коллекционера Тачо Беннета?

– Этот государственный «акт насилия над выставкой» стал известен во всём мире – это был международный скандал, об этом писали многие журналы об искусстве, в том числе европейские и американские. После этого на меня обратили внимание менеджеры коллекционера Тачо Беннета, и в 2021 году они купили у меня работу. На тот момент они хотели открывать что-то вроде галереи, но затем Беннет решил приобрести здание и открыть музей. 

F: Как вы отреагировали на предложение продать вашу работу Тачо Беннету?

– Сначала я подумала, что на меня вышли мошенники (смеется). Есть такой род аферистов, которые находят малоизвестных художников и художниц, предлагают продать их работу, и для этого просят отправить им предоплату. Но когда выяснилось, что на меня вышли представители реального коллекционера, очень обрадовалась.

Женский марш 8 марта

Фото: Антон Платонов

F: Авторские права на вашу скульптуру тоже принадлежат музею?

– У меня подписан с музеем контракт, что авторские права остаются у меня. Даже если они планируют напечатать какую-то открытку с изображением торса, они просят у меня разрешение на печать. Контракт позволяет мне сделать определенное количество копий, а в музее будет выставлен оригинал. Я могу делать с этой скульптурой всё, что захочу, потому как авторские права принадлежат мне, а права на использование и показы принадлежат музею.

F: Зоя, расскажите, как вам пришла идея создания работы?

– Как приходят идеи, не могу сказать – это похоже на рыбалку: я как будто закидываю удочку с определенной темой в свое подсознание, и оно выдает мне образы, идеи, и я их потом дорабатываю. Идеи появляются интуитивно, на бессознательном уровне. Нет никакой «музы». Это постоянная работа. Как аппетит приходит во время еды, так и идеи приходят только тогда, когда ты работаешь.

Есть темы, на которые хочется высказаться. Современное социально ангажированное искусство – это искусство жестов. Это такой визуальный эзопов язык, через который творческие люди предлагают зрителям разгадать задумку. Я как художница закладываю определенный ряд визуальных посланий в свои работы, а зрители их уже воспринимают по-своему. 

Тогда мне хотелось говорить о правах женщин в Казахстане, о проблемах с криминализацией домашнего насилия, которое до сих пор, кстати, особо не криминализовано в Казахстане. И поэтому я сделала такую грушу. Если вы ее ударите, то почувствуете, что она слишком мягкая и легкая – ее нельзя бить. Мне нужно было создать такой объект, чтобы поговорить именно о насилии над женщинами.

Фото: Marilyse Vigneau

F: Как вы считаете, насколько новый музей будет популярен и интересен зрителям?

– То, что люди туда пойдут – это факт, потому что там представлены довольно волнующие общество экспонаты. Да и сам коллекционер очень известный человек, он тоже своим именем привлечет зрителей. Ну и наконец, в музее представлены работы таких художников, на имена которых просто нельзя не пойти: Бэнкси, Пикассо, Ай Вейвей, Климт. Уже по именам понятно, что это будет музей мирового уровня и, конечно, многие ждут его открытия. И я жду. Но на открытии вместо меня будет Владислав Слудский (участник рейтинга Forbes Kazakhstan «30 до 30») , куратор Artbat Fest, он уже уехал в Барселону.

F: А почему вы сами не поедете?

– Мне бы очень хотелось, но пока мне не на что ехать. Получить помощь от государства тоже нереально. Я несколько раз пыталась обратиться в Минкультуры РК, у меня была надежда на то, что они могут поддержать, но нет. Есть организации, которые выдают travel-гранты, но к ним нужно обращаться минимум за два месяца до события, а мне сообщили об открытии меньше чем за два месяца, и я не успела подать заявку, – посетовала в заключение беседы Зоя Фалькова. 

«Дурная слава» или престиж?

История искусства помнит много случаев, когда работы художников, писателей, скульпторов и прочих деятелей искусства (даже самых знаменитых) подвергались жесткой цензуре и запрещались. Один из самых распространенных примеров – работа художника Микеланджело «Страшный суд» в Сикстинской капелле в Ватикане. Микеланджело расписал фресками с обнаженными людьми пространство капеллы, а спустя 24 года была объявлена «война с обнаженкой» в искусстве, и ученику знаменитого художника пришлось удалять наготу, дорисовывая героям элементы одежды. По словам казахстанского искусствоведа Валерии Ибраевой, работы многих деятелей современного искусства регулярно оказываются в центре скандалов. Как показывает практика, это не сказывается негативно на репутации и карьере художников. А зачастую даже помогает популярности.  

Валерия Ибраева

Фото: Роман Егоров

– В Алматинском музее имени Кастеева висит великолепная работа Дулата Алиева под названием «Час пик». На ней  люди в толпе залезают в автобус. Вторая его работа – «Очередь за мясом». Так вот, в советское время эти работы выносили со скандалом с выставки Союза художников. Любые «запрещенки» имеют под собой социально питательную среду. И то, что когда-то запретили работу Зои Фальковой и со скандалом ее вынесли – это тоже классический пример цензуры, как у «Страшного суда» Микеланджело. Но то, что эта работа вошла в постоянную экспозицию музея в Барселоне наравне с экспонатами знаменитых художников, значит, что организаторы считают эту работу одной из ключевых в мировом современном искусстве. Это очень важно и престижно для нас, – считает Валерия Ибраева. – На самом деле художники не хотят таких скандалов, они отнимают много сил и нервов. Когда мы организуем выставку, мы никогда не знаем, какая работа спровоцирует скандал. Невозможно угадать изменчивое мнение публики. Но искусство – это про открытие чего-то нового, а новое часто шокирует. И если кого-то работа шокировала, если ее запрещают и цензурируют, то это даже хорошо, это значит, что общество не осталось равнодушным. Поэтому такая «слава» для художников вполне нормальна.

Возвращайтесь к нам через 4 недели, к публикации готовится материал «Как сеть клиник «Diaverum Казахстан» за восемь лет выросла в шесть раз »