Всевидящее око

Почему с него даже практически не сняты сливки везде, пожалуй, кроме сегмента супербогатых? И вроде как все слагаемые успеха налицо: есть люди, которые могут принимать решения об инвестициях на финансовых рынках, есть готовность с их стороны рисковать, у людей (пусть и не у всех) есть, чем рисковать.

А рынка фактически нет: на фондовом рынке живут либо «принудительные» инвесторы вроде финансовых институтов – банков, страховых компаний и пенсионных фондов, либо те, кто пытается использовать инфраструктуру и определенные налоговые льготы РЦБ для вещей, с природой инвестирования слабо связанных.

Почему так вышло, почему рельеф текущего рынка ценных бумаг настолько отличается даже от российского, не говоря о западном? Тому есть ряд объективных факторов. Во-первых, в Казахстане не было приватизации в той форме, в которой она была в РФ: именно в процессе приватизации на рынке оказалось достаточно много мелких частных инвесторов и достаточно много акций, вокруг которых и закипел первый рынок пусть  вначале достаточно дикого капитализма. Во-вторых, в России живет почти в 10 раз больше людей, сам рынок больше. Брокерам было проще находить клиентов, и денег хватило, чтобы индустрия выросла. В-третьих, существенно более либеральное регулирование.

В Казахстане рынок ценных бумаг создавался с нуля, причем его создавал в тот момент стремительно набирающий силу банковский сектор. И вроде рынок нужен – чем мы хуже других, но непонятно, чем там торговать и с кем: собственность поделена между рядом крупных ФПГ и государством, мелких инвесторов как класса просто нет. Тем не менее в период расцвета банков рынок почти появился: банки были настолько прибыльными и росли с такой скоростью, что их акции оказались очень востребованы как внутренними, так и иностранными портфельными инвесторами. В период суперпузырей на рынке земли и рынке недвижимости (вот он – азарт, до которого многим далеко!) банковские акции дорожали на сотни процентов в год, сделав многих биржевых игроков миллионерами. Однако кризис сбил ажиотаж настолько, что отдельные акции обрушились буквально за два года более чем в 10 раз, потери оказались колосcальны. Учитывая, что продукт оказался очень новым, сложным и его было «трудно потрогать», многие попробовавшие получили очень серьезный шок и отвернулись от рынка. И критическая масса инвесторов рынок покинула, сектор до сих пор медленно умирает.

Рынок приходит в свое нынешнее унылое и схематозное состояние. Во многом потому, что игроки не видят возможности вести бизнес «нормально».

Регулятор понимает, что рынок ценных бумаг становится очень странным, и активно включается в охоту на профучастников: компании отказываются от лицензий сами или их лишают. Так, в 2008 году сдают одну или все свои лицензии 11 компаний, в 2009-м – 32 компании, в 2010-м – 12 компаний, в 2011-м – семь фирм, и пока 10 – в 2012-м. Регулятор пытается минимизировать мошенничество на рынке, и рынок действительно меняется – на нем действительно затрудняется мошенничество, но при этом становится и практически невозможно зарабатывать деньги легально.

Почему? Давайте посмотрим на ключевые моменты и точки роста для индустрии опять на российском примере. У типичного «белого» брокера сегодня есть два ключевых вида дохода в России. Во-первых, это интернет-трейдинг и игроки, совершающие большое количество операций каждый день. Во-вторых, ключевую долю дохода (до 75%) российских брокеров обеспечивает кредитование клиентов для работы на рынке ценных бумаг.

Резюмируя все это, я хочу обратить внимание на то, что, как показывает мировой опыт, без либерализации правил регулирования и самих принципов надзора никакие мощные стимулы, включая «народное IPO», не создадут прибыльный рынок для его игроков и никакие усилия регулятора не приведут к сокращению «теневого» сегмента. Так же, как преступность процветает в тех странах и районах, где нет возможности свободно делать бизнес и иметь высокооплачиваемую работу, легальный «белый» рынок не появится в жестких тисках «охоты на мошенников».

Сейчас регулятор планирует ряд реформ, которые могут кардинально перекроить картину рынка и дать компаниям те возможности, о которых я говорю. И очень хочется верить, что эти либеральные реформы не будут полностью нивелированы попытками системы перестроить индустрию по модели «государственного капитализма» и уступки регулятора, с одной стороны, не обернутся еще большим закручиванием гаек – с другой.

Возвращайтесь к нам через 4 недели, к публикации готовится материал «Как сеть клиник «Diaverum Казахстан» за восемь лет выросла в шесть раз »